Справа: просто сувенир Людовика XIV с портретом короля. 10 крупных бриллиантов, 40 мелких. Производили чуть ли не на конвейере, потому как в итоге успели сделать несколько сотен таких предметов — на подарки иностранным послам, собственным генералам и просто преданным слугам монархии. Впечатляет в первую очередь масштаб сувенирной индустрии. По нынешним ценам — одну такую бранзулетку продали в 2009 году за 481 000 €.
Статья про современное влияние Энгра, приводят пример оммажа одной художницы:
Слева — рисунок Энгра, справа — современный оммаж. Заметьте, как верно художница передала неверную передачу Энгром клавиш фортепиано. Это как художники, рисующие кубик Рубика, просто потому что это красиво, не понимая, как тот устроен? Или это я не в курсе какой-то альтернативной раскладки для клавиатуры, где чёрные клавиши группируются не 3-2-3, а всё время по 3?
Недавно в ЖЖ мы с
morfizm разговаривали об актуализации пользы от предметов искусства. Другими словами: как сравнивать пользу от искусства сейчас (люди видят его и вдохновляются на будущие творения) с пользой от искусства потом (сохранив предмет 10000 лет, мы сможем передать его будущим поколениям, в том числе позволив исследовать его более точно). Ответ необходим в частности для принятия решения о режиме хранения искусства: нужно ли его максимально законсервировать для будущего — или наоборот, выставлять максимально возможно, пусть и рискуя его сохранностью?В журнале статья про раздел Лувра, занимающийся медными гравюрами. Работники департамента с гордостью говорят, что они — единственный отдел Лувра, выпускающий сейчас какие-то произведения искусства. Они делают оттиски от хранящихся в их коллекции медных пластин. При этом да, пишут, пластины в процессе потихонечку стираются. Но аргументация у них примерно такая же, как была у меня: а зачем ещё искусство нужно, если не для того, чтобы жить здесь и сейчас? При этом я понимаю и обратную точку зрения: зачем ещё хранилища / музеи нужны, если не для того, чтобы сохранить для будущего? То есть, это не «окончательный аргумент в споре», а просто ещё один союзник в разговоре, в чём именно состоит роль Лувра.
